ШВЕ при ЦМИ - тема необъятная, как вселенная. Для всех она единственная и для каждого своя. Но она еще и равно Великая для тех, кто имел счастье переступить ее порог. Почему Катя обратилась ко мне? Все-таки я человек ШВЕ, проработавший в ней семь лет. Я находилась, образно говоря, по ту сторону занавеса, не в зрительном зале, потому многое помню совсем иначе. Сайт-музей ШВЕ, собиравшийся по крупицам из личных архивов всадников, в том числе и моих, практически закрылся и, что еще хуже, стал почти недоступен. Потому я буду счастлива, если к моим воспоминаниям присоединятся те, кого великая Школа научила не только держаться в седле, но понимать и любить лошадей.
Прочитала в соседней теме Наташин рассказ, и вспомнились наши, Школьные, лошади, настоящие профессора выживания в суровом мире постоянной работы. Можно, немножко поделюсь на эту тему?
У Розы Георгиевны Никитиной был виртуоз рационального использования 45 минут пребывания на манеже по имени Бедуин. Конь осанистый, видный, крупный, густого замеса рыжий дончак. Он очень быстро разобрался в том, что, пока смена лошадей честно работает, он может просто отбывать номер на манеже. Никто с ним возиться не будет: время идет, всадники это время оплатили и хотят ездить. А тут пока рассядутся по лошадям, пока сделают первую шаговку (тут можно было не напрягаться и продолжать дремать, механически переставляя ноги) - часть занятия уже позади. Дальше внутренний голос подсказывал Бедуину, что сейчас начнется первый реприз рыси, и он выруливал в середину и замирал. Делать с ним что-то было бесполезно. Даже на удар прутиком по заду он только лениво приподнимал и тут же опускал заднюю ногу, типа: посыл принят, ответ обозначен. Прокатчики с ужасом взирали на полученный через кассу билетик с именем Бедуина. Иногда он продолжал стоять и по окончании рыси, пребывая то ли в дреме, то ли в задумчивости о высоком, и Розе Георгиевне приходилось просить кого-то из помощников спуститься в манеж , в поводу отконвоировать Бедуина в смену, а иногда и шагать с ним дальше. Мне тоже приходилось таскать за собой ленивого коня с отчаявшимся и смирившимся всадником. К концу дня в манеж приходили взрослые опытные смены, и халява кончалась. По возвращении в денник он в красках демонстрировал нам, конюхам, как он выдохся от целого дня непосильной работы. Дальнейшую судьбу Бедуина уже не помню, фото приличных тоже не осталось, да я их и не делала. Но общее представление дает даже эта картинка, на которой всадница мается в попытках сдвинуть лошадку с места во время репетиции группового номера перед главной трибуной ЦМИ. Тот самый момент: посыл и ответ по-бедуински...
Следующие трое, о ком речь пойдет ниже, были выкуплены и взяты к нам в "Уникум". С Уникума и начну. Это мой любимый конь, рыжий русский рысак, Икона и Имя нашего приюта. Умен он был необыкновенно и способ отлынивать от работы нашел тоже оригинальный. Не знаю предыстории, может, раньше тому имелись серьезные причины со здоровьем, но он как-то просек, что, если вырулить из смены на середину манежа и растянуться, то слабака легко взять на понт и поиметь с этого нужную выгоду. Мало того, что всадник подымется из седла и будет (наивный!) дожидаться окончания процесса, стоя на стременах, но он, всадник, и попытки не сделает прекратить это свое унизительное пребывание в единой с конем позе монумента. Ибо НЕЛЬЗЯ! Уникум пользовался этой лошадиной привилегией на полную катушку, и от 45 минут занятия всаднику иногда оставалось всего ничего. Но под опытными людьми он работал вполне прилично и даже выступал в фигурной смене. Почему я думаю, что это был мастерски продуманный Уникумом ход? Да потому, что те шесть лет, что он жил у меня (ушел он в 25 лет), он не растягивался ни разу и никогда не пытался уклониться от работы. Правда, мы ездили в полях, а в зимнее время на круговых дорожках опустевшего поселка. Может, так и не смог решить, где середина круга?
Виртуозным умением ходить задним ходом славился вороной орловский рысак Увлеченный. На рысака он был похож, как большинство из нас на самовар, но в прокате с лица не чай пить. Так-то он был удобный и работящий, но иногда на него волной цунами накатывало "Ой, страааашно, не пойду!!!" Тогда он начинал возить всадника по манежу иноходью невероятными, непредсказуемыми зигзагами, а апофеозом включал задний ход, чтобы человек наверху проникся и начал бояться с ним вместе - не так страшно лошадке будет. "На миру и смерть красна!" - читалось на лошадиной морде. Прокатчики обычно стараются дать коням ласковые клички. В данном случае приклеились Веник и Таракан, что о многом говорит. Так вот, спецом для вас такой случай.
Сложилось так, что три лошади проката ШВЕ были отправлены в детскую спортивную секцию, где на тот момент не хватало лошадей. Директор ШВЕ А.А.Зуев озвучил решение руководства ЦМИ выделить лошадей Школы (типа, чего деньги тратить, для обучения детишек и прокатские сойдут). Шесть тренеров дружно уперлись: а как выполнять финансовый план? Но решение верховного ипподромного начальника не обсуждается. Зуев велел каждому написать на бумажке имя лошади из своей смены, и лотерея была разыграна. Надо ли говорить, что в шляпу были кинуты бумажки с лошадьми, чей рейтинг для тренера стремился к плинтусу... Для тренеров спортивки ценность выделенных им для занятий лошадей была тоже очевидна. Да кто их спросит? Пусть радуются тому, что получили. Так Увлеченный попал в секцию со всеми своими тараканами.
Теперь представьте себе обычную тренировку в манеже. Вороной конь никак не хотел везти мальчика на препятствие. Тот, бедный, аж упарился его толкать - конь пятился на каждый посыл. Я в тот день работала и наблюдала за мучениями всадника из-за занавеса в проеме открытой двери из второй конюшни в манеж. Присутствовавший на тренировке очень известный в то время в конных кругах спортсмен, мсмк В.Колосов решил показать мастер-класс. Он сел на упрямую лошадь и завел ее на препятствие, которое стояло недалеко от меня. Но он не знал, что у него под седлом наш прокатский Увлеченный... Как там у Задорнова: "Готовы?" Я еле успела отскочить с траектории, ибо конь, несмотря на все регалии и усилия именитого всадника, задним ходом занес его через занавес в конюшню почти на рыси. Поймав на ходу лошадь за повод, от растерянности я только и смогла сказать: "Здравствуй, Вадик!" Кстати, в запасе у Увлеченного имелась еще одна изюминка для всадника: перед прыжком он имел экзотическую привычку закрывать глаза и полагаться на волю случая...
Бабай, серый полуорловец, заслуживает отдельной повести, но у нас сейчас этюд на заданную тему. И всё-таки пару слов сказать надо. Как он выглядел? Небольшой квадрат в форме шара, или шар в виде квадрата, если угодно. Для наглядности представьте себе хорошо набитую подушку. Характер у него был удивительный: добродушный, веселый, энергичный, неистощимый на всякие проделки. Понятно, что с таким набором он сразу стал проблемой для тренера ШВЕ Елены Константиновны Картавской. Ну не был Бабай лошадью проката ни разу, хоть она сама его покупала для Школы. Неудивительно, что его имя было внесено на бумажку в ряду прочих кандидатов для розыгрыша судьбы. Так Бабай продолжил веселиться уже на спортивной половине манежа, добавив головной боли тренеру Людмиле Александровне Булкиной. За его судьбой я следила внимательно: это был любимый конь моей дочки, на котором она ездила сперва в ШВЕ, а потом в секции. Радостное упоение конички жизнью никак не удавалось совместить с трудом и дисциплиной тренировок (уж Бог с ним, с полным отсутствием спортивных данных!), и Бабай отправился дальше по этапу в парковый прокат в Царицыно. Там его жизнерадостность тоже не оценили и в возрасте 10 лет списали на мясо. Мы успели его выкупить.
В "Уникуме" от Бабая ничего не требовалось, мы любили его таким, каким знали - солнечным, обаятельным, веселым. Прокат сковывал его и не давал проявиться личности, а теперь он искренне приглашал войти в его мир. Мы узнали совершенно иные грани общения и были благодарны ему за это, принимая с улыбкой его проказы. Однако Бабай твердо знал границы дозволенного, чтобы не повредить человеку, и даже в своих затеях оставался в высшей степени безопасным.
Примеры его развлечений, вернее, игр, в которые он любил с нами играть. Иногда во время работы в поле Бабая посещало непреодолимое желание закусить. Он выбирал местечко попривлекательней и сворачивал прямо туда. Потом он опускался на запястья и начинал щипать травку. Сопротивляться его инициативе было бессмысленно, на выбор оставалось либо переждать в седле, либо слезть и пяток минут позагорать рядом на травке. Смена в это время шагала неподалеку. Скоро Бабай вставал и как ни в чем не бывало сам становился на свое место в смене и продолжал работу. Другая фишка: лужи. Опять же летом в жару ему иногда хотелось охладиться. На маршруте прогулки на лесной просеке была большая лужа. По причине тенистого места и глинистой почвы лужа никогда не пересыхала. Обычно смена обходила ее по краю, Бабай в том числе. Но по жаре иногда так приятно охладиться... Без малейшего колебания он отправлялся на середину лужи и ложился. Нет, он не валялся. Он просто лежал на пузе и удовлетворенно фыркал, напоминая бегемота. Тут уж всадник и сам предпочитал не шевелиться в седле, тем более что Бабай не возражал. Пара минут, и лужа позади, конь возвращается в смену, посвежевший и крайне довольный на зависть остальным лошадям. Зимой, когда охлаждаться не требовалось, а вот поваляться в снегу хотелось, Бабай выходил из смены и закладывался в сугроб. Думаете, начинал кататься? Нееет, тому предшествовал целый ритуал. Всадник должен был для начала слезть с седла. Если попадался неопытный человек, не знавший про ритуальные па и их обязательную последовательность, а потому с тщетной надеждой тянувший коня за повод в попытках поднять, Бабай делал неуловимое движение головой, и уздечка оставалась в руках у всадника. Конь при этом продолжал лежать, нетерпеливо поглядывая на своего визави. Тут уже вся смена, шагавшая вокруг, начинала хором кричать: "Снимай седло!" И только освободившись от всех помех, конь комфортно, со вкусом несколько раз переворачивался через спину, потом вставал, отряхивался по-собачьи, быстренько седлался и вез всадника на свое место в смене. Сердиться на него было невозможно - до того обаятельно он проделывал свои трюки. Мы смеялись, конь радовался и отлично работал. Дожил Бабай до 28 лет, из них 18 в моей семье.
Ну и, наверно, стоит сказать пару слов про третьего и последнего неудачника с прокатскими традициями, попавшего из размеренной жизни ШВЕ на конкурное поле. Маленький, толстенький, рыжий беспородный Зарем умел - внимание! - вкапываться сразу после прыжка, за что пользовался стойкой неприязнью среди начинающих спортсменов, потому что в отличие от них конь при этом никогда не падал. Догадались, почему в секции он тоже недолго продержался? Ходили слухи, что попал он в конце концов в частные руки, но доподлинно не знаю.
Удивительные лошади все-таки были в ШВЕ, особенные...
Когда-то моя дочка работала в журнале "Конный Мир", он тогда только-только вставал на ноги. Дарья написала несколько историй о судьбах лошадей ШВЕ, которые попали в "Уникум", в том числе про тех, о ком я немножко рассказала. Если есть желание, можно их просмотреть.
Бабай http://www.horseworld.ru/modules/AMS/ar ... toryid=205
Увлеченный http://www.horseworld.ru/modules/AMS/ar ... toryid=767
Уникум http://www.horseworld.ru/modules/AMS/ar ... toryid=716
Кстати, те статьи про Состава, которые я послала тебе (можно на "ты"?) в письме, читабельны? Перебивать их вручную - страшно вообразить. 
, он так и жил жеребцом, никому не доставляя хлопот.
наметить себе жертву среди соплеменников и ударить по этой жертве задом, при чем делала она это не разово, а с завидным упорством. Её не останавливали даже наши чудесные занавески, которыми манеж "делился " на четверти, если "жертва" оказывалась в соседней смене, Цаца (так одновременно и ласково и ругательно 
.
И забыла я о нем только потому, что по документам, а, стало быть, и в моем восприятии, он значился, как Грант. 
Ура, нашелся! Не